Тихий омут [= Прилив ] - Нора Робертс

– Ты никогда не умела лгать. – Он крепко ухватил ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Долго же до меня доходило, но теперь я все понял. Я ведь прав?

– Анна просто пыталась помочь. Она видела, как я мучаюсь из-за тебя. Ты имеешь право злиться, но, пожалуйста, не срывай зло на ней. Она просто…

– Похоже, что я злюсь? – прервал он.

– Нет, но… – Грейс затаила дыхание. – Ты правда не злишься?

– Я ей благодарен. – Озорная улыбка осветила его лицо. – Но, может, тебе следует попробовать соблазнить меня еще разок. Просто на всякий случай.

В темноте закричала сова. Предрассветный ветер, напоенный влагой, – предвестник собирающегося дождя – всколыхнул занавески. Этан зашевелился, попытался выскользнуть из-под тонкой руки, обвивавшей его грудь, но Грейс лишь теснее прижалась к нему и пробормотала:

– Ты уже встаешь?

– Мне пора. Шестой час. Я приму душ, а ты еще поспи.

Грейс издала какой-то звук, очевидно, означавший согласие, и уткнулась лицом в подушку.

Этан поцеловал ее в шею, встал, на ощупь добрался до ванной комнаты и, только прикрыв за собой дверь, зажег свет.

Как и следовало ожидать, ванная комната оказалась совсем крохотной. Стоя в ее центре, Этан мог дотянуться до стен, наполовину выложенных белой кафельной плиткой, а выше, до потолка, оклеенных веселыми полосатыми обоями. Он знал, что Грейс наклеивала обои сама. Она арендовала этот домик у Стюарта Клермонта, известного своей скупостью.

На краю ванны примостилась оранжевая пластмассовая утка. Понюхав кусок мыла. Этан улыбнулся: теперь ясно, почему Грейс всегда пахнет лимонами. Ему очень нравился ее легкий лимонный аромат, но оставалось лишь надеяться, что обоняние Джима притупилось с годами.

Сунув голову под слабые струйки, Этан решил, что Грейс необходима новая сетка душа, а проведя ладонью по лицу, понял, что лично ему необходимо побриться, только и с тем, и с другим придется повременить.

Грейс всегда упрямо отказывалась от его помощи, но, может, теперь, когда их отношения так круто изменились, она позволит ему позаботиться о ней. Даже такой гордой женщине, как Грейс, наверное, легче принять помощь от любовника, чем от друга.

Да, теперь они – любовники, размышлял Этан. Несмотря на все обещания, которые он давал себе, это не может закончиться одной ночью. Уж так они оба устроены. И дело не только в гормонах. Они сделали решающий шаг, который непременно повлечет за собой новые обязательства.

И это тревожило его больше всего.

Он никогда не сможет жениться на ней, завести детей. А она обязательно захочет иметь нормальную семью. Грейс такая чудесная мать, в ней столько любви, и Обри заслуживает братьев и сестер.

«Размышления и сожаления не помогут», – напомнил себе Этан. Что случилось, то случилось. В конце концов, он имеет право жить настоящим моментом. Они будут любить друг друга столько, сколько смогут. И этого достаточно.

Не прошло пяти минут, как Этан обнаружил, что водонагреватель так же мал, как и все остальное в этом доме. Жалкие водяные струйки стали прохладными, затем холодными, а он даже не успел смыть всю мыльную пену.

– Скупой ублюдок, – пробормотал Этан, имея в виду Клермонта, и, выключив воду, обмотал бедра ярко-розовым полотенцем.

Он намеревался вернуться в спальню и одеться в темноте, чтобы не будить Грейс, но, открыв дверь ванной комнаты, увидел падающий из кухни свет и услышал, как она – под аккомпанемент первых капель дождя – поет хрипловатым со сна голосом о любви, найденной в самый последний момент, когда уже не оставалось никаких надежд.

Этан вошел в кухню, окунулся в аромат жарящегося бекона и свежезаваренного кофе, и увидел Грейс в коротком халатике цвета весенней листвы. От внезапно нахлынувшей нежности перехватило горло.

Этан оказался за ее спиной так быстро и бесшумно, что, когда обнял и поцеловал в макушку, Грейс вздрогнула от неожиданности.

– Я же велел тебе спать.

Грейс закрыла глаза и прислонилась к нему, наслаждаясь этими чудесными утренними объятиями.

– Я хотела приготовить тебе завтрак.

– Ты не должна была вставать. – Он повернул ее лицом к себе. – Я сам могу о себе позаботиться.

– Я очень хотела это сделать. – Капли воды падали-с его волос на широкие загорелые плечи. Внезапно желание пронзило ее. – Сегодня – особенный день.

– Спасибо.

Этан наклонил голову, намереваясь ласково чмокнуть ее в губы, но она поднялась на цыпочки, обхватила его шею руками, прижалась, и ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не сдернуть с нее халатик и не овладеть ею прямо здесь.

– Бекон сгорит, – прошептал он, отрываясь от ее губ и целомудренно целуя в лоб. – Мне лучше одеться.

Грейс отвернулась к плите, подождала, пока он дойдет до двери.

– Этан!

– Да?

– Я все время хочу тебя. – Она оглянулась через плечо и улыбнулась ему, довольная, уверенная в себе. – Надеюсь, ты не возражаешь?

Кровь вскипела в его жилах. Грейс не кокетничает. Она бросает ему вызов. И, похоже, знает, что уже победила. Он пробормотал что-то нечленораздельное и отступил в спальню.

Грейс закружилась на месте от переполнявших ее чувств. Свершилось. Они занимались любовью три раза, три прекрасных восхитительных раза, они спали, обнимая друг друга, и он все еще хочет ее.

Какое чудесное утро! Самое прекрасное утро в ее жизни!

Дождь шел весь день, покрывая воду в заливе противной рябью. Порывы ветра были такими сильными, что Этан с трудом удерживал судно на заданном курсе. Хорошо, что не взяли с собой Сета. Они с Джимом работали и в худший шторм, но Сет скорее всего болтался бы на поручнях, свесившись за борт.

Этан весело насвистывал, хотя дождь хлестал его по лицу, а палуба под ногами ходила ходуном. Самая отвратительная погода не смогла бы сегодня испортить ему настроение.

Джим исподтишка поглядывал на него. Странно. Он давно работал с Этаном и знал, что парень дружелюбен и добродушен, но беспечным свистуном его капитан не был. Джим улыбнулся, вытаскивая очередную ловушку. Пожалуй, прошлой ночью капитан занимался в постели не чтением книги, а чем-то более приятным.

И если бы кто-нибудь спросил мнение Джима, он сказал бы, что давно пора. По его подсчетам, Этану Куину где-то около тридцати. К такому возрасту мужчина уже должен обзавестись женой и детьми. Рыбаку следует возвращаться домой к горячему ужину и теплой постели. Хорошая женщина помогает справляться с трудностями, подбадривает в суровые зимние дни, когда скудеет залив. Он точно это знает.

Только интересно, кто эта женщина, охмурившая Этана. Не то чтобы Джим любил совать нос в чужие дела. Обычно он занимался своими и надеялся, что соседи делают то же самое, но любой человек имеет право иногда полюбопытствовать.